«Когда вирус уйдет, начнется “разбор полетов”». Как после эпидемии может достаться врачам
«Когда вирус уйдет, начнется “разбор полетов”». Как после эпидемии может достаться врачам
Barristers – адвокатское объединение, которое работает с 2018 года. Из-за эпидемии коронавируса его специалисты решили поддержать врачей. Они будут бесплатно консультировать по вопросам уголовной и административной ответственности медиков, которым выдвигают обвинения, связанные с работой во время эпидемии.
В PR-материале адвокат Barristers Инна Тецкая рассказала MC.today, чем обычно заканчиваются «медицинские» дела в уголовной практике, почему после эпидемии коронавируса врачам понадобится защита и часто ли переписывают медицинскую документацию.
За 2019 год оправдали одного врача из восьми
По большинству «медицинских» составов преступлений нет приговоров. Я имею в виду статьи, связанные с тем, что не оказали помощь, нарушили права пациента, незаконно разгласили врачебную тайну и так далее.
Самая типичная для врачей – статья 140 Уголовного кодекса Украины «Ненадлежащее выполнение профессиональных обязанностей медицинским или фармацевтическим работником». В Едином государственном реестре судебных решений за 2019 год есть восемь приговоров по этой статье. Все они они связаны со смертью.
Инна Тецкая
Из них был всего один оправдательный приговор, и это большая удача. Доля оправдательных приговоров в Украине – около 0,25%, и большинство из них выносят в коррупционных делах – примерно 11%. Приговор отменил апелляционный суд, а потом дело передали на новое рассмотрение в первую инстанцию – то есть на новый круг.
В целом «медицинские» преступления находятся в том же разделе, что и убийства. Они в меньшей степени относятся к медицинскому праву и в большей – к уголовному. Дела, связанные с защитой врачей, часто длятся годами. В уголовном кодексе – ограниченный перечень причин, по которым адвокат может отказаться от защиты. Такого основания, как «у клиента закончились деньги», там нет. Поэтому если адвокат «заходит» в дело, то выйти из него не так легко без воли клиента. Я знаю дело, по которому человек 10 лет сидит в СИЗО без приговора, и оно еще на рассмотрении.
После эпидемий будет больше обвинений
Во время эпидемий людей в больницах умирает больше. И все эти смерти должны расследовать, чтобы выполнить международные обязательства Украины в сфере прав человека.
Дел, связанных с коронавирусом, пока что не было. Врачи в основном обращаются по поводу трудовых отношений: сокращение штата в период карантина, принудительный отпуск за собственный счет, как считать стаж за выслугу лет, можно ли получить дополнительные выплаты за работу с зараженными пациентами.
По уголовно-правовым вопросам мы консультировали больницы: их интересовали процедуры временного доступа следователей к вещам и документам – по старому, выемкам. Хоть эти случаи и не касались работы медучреждений в период карантина, но напрямую затрагивали вопрос того, законно ли действуют органы досудебного следствия и руководство больниц в ходе предоставления таких документов.
Команда Barristers
Данных о том, что количество расследований по врачам увеличилось, у нас нет. Вряд ли их будут трогать их именно сейчас, когда эпидемия в разгаре. Но когда вирус уйдет, начнется «разбор полетов», ведь речь идет о смертях людей.
Скорее всего, больше дел будет против медицинских чиновников: по поводу закупок, откатов и так далее. Но и врачам может достаться. Мы видим эти риски, исходя из внутренней «кухни» работы правоохранительных органов, которую хорошо знаем. Примеры отсроченного преследования – дела Майдана и Антимайдана.
С чем чаще всего сталкиваемся во время медицинских дел
Есть проблемы, которые чаще всего встречаются во время подобных расследований и зачастую определяют судьбу врача.
Требования нормативных документов не всегда можно выполнить.
Во время этой эпидемии утвердили три документа:
- протокол «Предоставление медицинской помощи для лечения коронавирусной болезни (Covid-19)»;
- стандарт экстренной медицинской помощи «Коронавирусная болезнь (Covid-19)»;
- стандарт медицинской помощи «Коронавирусная болезнь (Covid-19)» .
Один из протоколов рекомендует использовать противомалярийный препарат гидроксихлорохин. Но есть исследования о том, что когда его дают в нагрузку к стандартному лечению тяжелым пациентам, уровень смертности составляет 28%, а без него – 11%.
Целесообразно ли медику выполнять эти рекомендации? Тактику лечения выбирает лечащий врач, это его компетенция. Но экспертная комиссия может сомневаться, правильное ли решение принял доктор. При этом может быть несколько таких экспертных заключений. Следователь добавит к делу то, которое подтверждает его версию.
В больнице может не быть лекарств.
В украинских больницах пациент или его родственники обычно получают от врача список лекарств и покупают их за свой счет. Но в экстренных ситуациях препарат нужен срочно, а у медика он не всегда есть под рукой.
Руководители больниц обычно отчитываются, что лекарства есть. По бухгалтерскому учету – да, но по факту они не всегда доступны медику в конкретном манипуляционном кабинете или отделении.
За то, чтобы в отделении больницы шкафчик наполнялся медикаментами, обычно отвечает старшая медсестра. Но нет ни одного дела о привлечении к ответственности людей, по вине которых препаратов не оказалось в нужное время и в нужном месте.
В суде, возможно, придется доказывать, что лекарств не было, когда по документам они были. А записи о том, как перемещались препараты внутри больницы, могут появиться уже после смерти пациента. И судебная техническая экспертиза документов может не установить этот факт.
Иногда медицинская документация неполная или переписана.
Приведу в пример уголовное дело о смерти пациента от анафилактического шока. Обвиняемый – врач-травматолог. В суде он говорил, что в отделении реанимации его коллеги провели три неудачных попытки интубации, чтобы подключить пациента к аппарату ИВЛ. Однако в карте не оказалось об этом записей.
А когда проводили экспертизу действий врача, то основывались на медицинских документах и данных вскрытия. В результате врача-травматолога осудили, а ошибки медиков в отделении реанимации не учли, хотя именно они могли привести к смерти.
Иногда врачи лгут. Во всех медицинских делах документацию могут дописать и переписать. Причем так, что пациент умер сам по себе, и медики не при чем. Или сваливают вину на одного коллегу, чтобы выгородить остальных.
Смерть или другие тяжелые последствия может повлечь совокупность факторов и действий врачей.
Часто в материалах уголовного дела есть выводы так называемой комиссионной судебно-медицинской экспертизы. Она констатирует, что сразу несколько медработников нарушили ведомственные приказы, а их действия были необоснованными и бессистемными.
Мы не можем исключать, что ошибку одного медика мог исправить другой, предприми он такую попытку. Но на скамье подсудимых обычно оказывается один врач.
Если доказано, что врач виноват, пострадает и сама больница, где он работает. Когда в Стрыйской центральной районной больнице умер пациент, суды постановили взыскать с нее моральный ущерб. В пользу супруги умершего – 300 тыс. грн, в пользу двух его сыновей – по 200 тыс. грн. И это не считая затрат на лекарства и похороны.
А с Коростышевской районной больницы, где во время родов умерла женщина и ее ребенок, взыскали 300 тыс. грн. Такие суммы могут просто остановить работу больниц.
Как именно мы помогаем
Сейчас врачи находятся между двух огней: с одной стороны претензии и иски, с другой – бюрократия и дыры госполитики. Но они спасают тысячи человек каждый день, и мы хотим защитить их. Мы в Barristers решили поддержать медиков: бесплатно консультировать всех врачей, которые ведут борьбу с коронавирусом и которым нужна помощь. Мы специализируемся и на сложных делах, в том числе по особо тяжким преступлениям. «Медицинские» к ним относятся.
Мы пока не знаем, насколько много будет уголовных производств, поэтому будем принимать решения о бесплатной защите по конкретным уголовным делам в индивидуальном порядке.
Работа адвокатов Barristers не заканчивается на допросе свидетеля или выезде на обыск. Мы ведем защиту по уголовным производствам от начала и до конца – до приговора или его исполнения, а при необходимости – и в Европейском суде по правам человека.
Сейчас мы консультируем онлайн, но на обыски, задержания, следственные действия и судебные заседания выезжаем лично. Все конфиденциальные свидания с подзащитными тоже проводим вживую: при этом соблюдаем все меры безопасности.
Кто мы
Адвокатское объединение Barristers появилось два года назад. В 2018 его признали «Открытием года» , а в 2019 – «Прорывом года». Партнеры и адвокаты объединения входят в топы различных рейтингов по специализации «Уголовное право» и White Collar Crime. Barristers – адвокатское объединение классического типа. Это значит, что каждый адвокат является не наемным работником, а партнером, который заинтересован в результатах для клиента и в развитии бизнеса.