«Все зависит только от воли Путина». Людмила Денисова – о крымчанах в российском заключении

По состоянию на конец 2020 года в местах лишения свободы на территории Крыма и соседней России находились 109 граждан Украины, сообщили в Крымской правозащитной группе. За первые два месяца 2021-го эта цифра увеличилась до 114 человек. Подавляющее большинство крымчан из этого списка являются фигурантами «дел Хизб ут-Тахрир». Эту организацию российские власти считают террористической – ее деятельность в 2003 году запретил Верховный суд России.

Очередные масштабные обыски в домах крымских мусульман в рамках «дел Хизб ут-Тахрир» прошли на полуострове 17 февраля. Российские силовики задержали Абдулбори Махамадаминова, Азамата Эюпова, Тимура Ялкабова, Эрнеста Ибрагимова, Олега Федорова, Ленура Сейдаметова и Яшара Шихаметова. В тот же день подконтрольный России Киевский районный суд Симферополя арестовал всех задержанных до 15 апреля 2021 года.

Комментируя новую серию обысков в Крыму, уполномоченный Верховной Рады Украины по правам человека Людмила Денисова заявила, что действия российских силовиков «нарушили презумпцию невиновности, права на свободу и личную неприкосновенность».

Защиту прав преследуемых российскими властями крымчан и пути их освобождения в студии Радио Крым.Реалии в рамках марафона в День сопротивления оккупации Крыма и Севастополя с Людмилой Денисовой обсудил ведущий Тарас Ибрагимов.

– На своих страницах в соцсетях вы публикуете сообщения о том, что регулярно общаетесь с российским омбудсменом Татьяной Москальковой. Например, вчера вы обратились к ней с требованием отреагировать на нарушения прав заключенного в московском СИЗО «Лефортово» крымчанина Ивана Яцкина. Как происходит подобная коммуникация и дает ли она результаты?

– Я пишу практически каждый день, обращаюсь к Татьяне Николаевне (Москальковой – КР). Например, в течение полугода мы написали до 30 писем, потом к нам приходит 30 ответов. То есть можно сделать вывод, что они прочитываются. В течение месяца мне должны дать ответ, но я физически получаю его гораздо позже. Поэтому мы установили коммуникацию напрямую со всеми исправительными колониями, где отбывают наказание наши граждане, или с уполномоченными по конкретным субъектам федерации (России – КР). Если у нас сидит Штыбликов (фигурант «дела «украинских диверсантов» Дмитрий Штыбликов – КР) в Омске – он находился в Омске, потом его перевели – то мы пишем уполномоченному по Омской области. То есть мы обращаемся непосредственно туда, ответ получаем гораздо быстрее и реагирование на наши запросы тоже происходит гораздо быстрее.

– Какие именно ответы вы получаете из офиса российского омбудсмена?

– Надо сказать, что ответ от Татьяны Николаевны всегда практически одинаковый. Во-первых, они считают, что наши граждане Украины, которых незаконно задержали в Крыму, – это граждане России. И, отвечая на мой запрос, она каждый раз пишет, что гражданина России такого-то содержат в соответствии с правилами заключения, которые утверждены Российской Федерацией. Вообще, система контроля за соблюдением прав заключенных в России развита плохо. Она не ратифицировала факультативный протокол против пыток (протокол к Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания – КР). У них нет национального превентивного механизма, который есть в Украине. Безусловно, это осложняет процесс.

– Мы знаем о многих случаях нарушений прав крымчан, находящихся в местах лишения свободы в России. Например, фигурант симферопольского «дела Хизб ут-Тахрир» Теймур Абдуллаев уже более 200 дней находится в ШИЗО исправительной колонии в российском Салавате (Башкортостан). Влияет ли коммуникация с российским омбудсменом на условия содержания крымчан?

– Что касается Теймура Абдуллаева. Да, он уже 270 дней находится в ШИЗО. Мои неоднократные письма и звонки заканчивались ответом, что он нарушает режим, поэтому и находится в ШИЗО. Я обратилась и во ФСИН (российская Федеральная служба исполнения наказаний – КР), и в ФСБ, чтобы мне дали возможность навестить наших граждан, которые как раз находятся в исправительных колониях в Башкортостане. Я знаю непосредственно от наших заключенных, которые находятся там, что действия по подготовке моего визита были проведены. Они даже написали заявление о том, что они отказываются от одного визита родственников, чтобы встретиться с уполномоченным. Но потом произошло осложнение политической ситуации между нашими странами, и визит отложили на неопределенный период. Я написала нашим гражданам, что вот так случилось, но я продолжаю борьбу. Конечно, если ситуация касается здоровья, кому-то не сделали какого-то обследования, каких-то анализов, есть подозрения на коронавирус, то происходит реагирование такого плана: они (офис российского омбудсмена – КР) мне пишут, что они их (заключенных – КР) обследовали, сделали тесты, никаких нарушений нет. Но когда это касается помещения наших граждан в штрафные изоляторы, ответ один: они нарушили правила этих колоний. Мы сами это проверить, к сожалению, не можем.

– Еще в октябре 2020 года вы направили запрос Татьяне Москальковой, в котором указали, что хотите посетить СИЗО и колонии в Крыму. Планируете ли вы приехать на полуостров с визитом и чего ожидаете от возможной поездки?

– Когда в октябре я выступала на заседании комитета по правам человека в ПАСЕ, я сказала о нарушении прав наших граждан и просто издевательствах, которым они подвергаются в следственном изоляторе города Симферополя и колониях. На что Татьяна Николаевна на этом же заседании заявила: так пусть Денисова сама поедет и посмотрит, как они там. Используя это, я сразу обратилась к Татьяне Николаевне с просьбой о содействовании моему визиту (в Крым – КР), который мы могли бы сделать одновременно с Москальковой и посмотреть, что происходит с правами наших граждан, которые содержатся в этих следственных изоляторах. Ответа нет. То есть сказать – сказали, а сделать нельзя. Все ограничения по визитам они аргументируют тем, что сейчас пандемия COVID-19.

– И все же, по вашему мнению, получится ли все-таки приехать в Крым?

– Мы будем добиваться этого. Но те ограничения, которые сегодня существуют по въезду в Россию, который осуществляется только по разрешению правительства, они, к сожалению, распространяются и на Крым. Я жду того, что если меня туда пустят, я все-таки смогу зафиксировать нарушения и уже буду говорить не со слов наших адвокатов, родственников или через письма наших заключенных, а буду уже более аргументированно говорить о нарушениях. Поэтому мы будем продолжать борьбу за защиту прав наших граждан, а сегодня это 114 человек, из них 99 – в Российской Федерации, 15 – в Крыму. Мы будем добиваться восстановления их прав и освобождения.

– Последний большой обмен удерживаемыми лицами между Украиной и Россией состоялся 7 сентября 2019 года. Ведется ли сейчас работа по подготовке следующего обмена?

– Понимаете, Россия связала освобождение заключенных с Минским процессом. На сегодняшний день практически заморожены переговоры по поводу любых обменов. У меня есть такая информация, что все усложнилось в связи с геополитическими процессами между Украиной и Россией. Поэтому, безусловно, Офис президента Украины, президент, Ермак (руководитель Офиса президента Украины Андрей Ермак – КР), Резников (вице-премьер-министр Украины Алексей Резников – КР) на всех площадках добиваются возвращения наших граждан. К сожалению, это не зависит ни от так называемых ОРДЛО, ни от моей работы и работы Москальковой, а зависит только от воли президента России Владимира Путина.

(Текст подготовила Дарья Назарок)