«Папа в командировке». Годовщина ареста красногвардейской группы крымских татар-мусульман

Год назад, 14 февраля 2019 года, в домах троих крымских татар прошли обыски, инициированные ФСБ России. В ходе этих следственных мероприятий, были задержаны Рустем Эмирусеинов, Арсен Абхаиров и Эскендер Абдулганиев. Их обвинили в организации (Эмирусеинова – КР) и участии (Абхаирова и Абдулганиева – КР) в работе ячейки «Хизб ут-Тахрир», запрещенной в России, инкриминировав статью 205.5 уголовного кодекса России, (террористическая деятельность).

Спустя год после ареста мужчин началось рассмотрение их дела по существу. Они этапированы в Ростов-на-Дону, где в Южном окружном военном суде проходят заседания. Из доказательств, представленных стороной обвинения: несколько выпусков журнала «Аль Ваъй», четыре газеты «Голос Крыма» с циклом исторических статей о Халифате, и религиозные книги. В ходе изъятия фигуранты «дела» заявили, что вся найденная у них литература была подброшена. На последнем судебном заседании, сторона обвинения в качестве доказательства представила аудиозапись, на которой Эмирусеинов, Абхаиров и Абдулганиев обсуждают вопросы воспитания детей в исламе.

Семья Рустема Эмирусеинова

Сорокалетний Рустем, по версии стороны обвинения, является организатором ячейки «Хизб ут-Тахрир». Ему грозит срок вплоть до пожизненного заключения. Эмирусеинов – многодетный отец. Они с супругой Алие воспитывают троих детей: сына и двух дочерей. Дочки Эмирусеиновых – несовершеннолетние, учатся в шоке и последний раз видели отца в зале суда. Жена Рустема рассказывает, что взяла их с собой на суд, когда ее супруг еще находился в Симферопольском СИЗО. «Они расплакались сразу же, как увидели, что отца ведут в наручниках по коридору. Я очень испугалась, что нас не пустят на заседание и начала быстренько их успокаивать. Мы зашли в зал, процесс начался. А Рустем взял и протянул руки из аквариума, дочка увидела папины руки, пальцы и снова расплакалась прямо в зале. Для них это, конечно, очень тяжело».

Обыском в доме Эмирусеиновых руководил следователь Сергей Махнев. Алие рассказывает, что услышав стук в дверь, и она, и супруг сразу поняли, что произошло: «все было рано утром и мой муж сказал мне только два слова: звони и фейсбук. И вот за минуты, которые у нас были перед тем, как открыть двери сотрудникам ФСБ, я успела дозвониться родственникам мужа».

Во время обыска в доме Эмирусеиновых у всех членов семьи забрали мобильные телефоны и не допустили адвоката. Алие говорит, что Махнев периодически подходил к окну, приоткрывал жалюзи и смотрел на улицу, чтоб оценить количество людей: «о, уже собираются», передает слова следователя в тот день Алие.

Отец Рустема, Решат Эмирусеинов, после ареста сына выходил на одиночный пикет. В время апелляционного суда над первой бахчисарайской группой «Хизб ут-Тахрир», стоял на Красной площади в Москве с плакатом в поддержку осужденных, за что был задержан, а позже – оштрафован.

«Эта позиция гласности, открытости, публичности она всегда была присуща нашей семье и я и мой сын никогда не проходим мимо, если видим несправедливость. Рустем участвовал во флеш-мобе в поддержку единоверцев, выходил на одиночный пикет в 2017 году, был оштрафован на десять тысяч рублей. Именно поэтому, мы сразу поняли, что у нас начинается обыск. Они же не приходят за настоящими террористами, они приходят за неравнодушными людьми» – говорит Решат агъа.

Браку семьи Эмирусеиновых уже 17 лет. После вопроса о том, как познакомились будущие супруги, Алие смущается: «можете не верить, но за полгода до нашего знакомства он мне приснился, а потом родственники нас познакомили. Мы с ним столько лет в браке – и верите? Ни разу ни одной ссоры, никаких повышенных тонов, только забота, безмерное уважение, что ко мне, что к родителям».

Женщина увлеченно рассказывает про родителей Рустема, они живут все вместе: «мы никогда не делили мам и пап. Так вышло, что после замужества я живу в доме с родителями Рустема, но это мои мама и папа тоже. Нам с Рустемом невероятно повезло, после нашего брака у нас увеличилось родителей вдвое: теперь у меня две мамы и два отца, у него тоже. Это прекрасные люди, которые воспитали достойнейшего сына».

Пока мы писали это интервью, в дверном проеме стояли Решат и Зурие, родители Рустема, слушали наш разговор и тихонько улыбались словам Алие. Когда женщина закончила, они кивнули головой и сказали: «видите, какая у нас дочка?», как бы подтверждая все вышесказанное.

И до ареста мужа, и сейчас Алие работает в одной из частных медицинских клиник администратором. Говорит, что эта работа ей по душе, в первую очередь потому что дает возможность общаться с людьми. Она рассказывает, что после ареста супруга у нее никак не изменились отношения ни с начальством, ни с коллегами: «мне кажется, еще больше укрепились. Такую поддержку, сколько я сейчас получаю от своих коллег, сколько получают родители и дети Рустема в письмах со всего мира, представить трудно».

Женщина рассказывает, что дорога в Ростов на заседания занимает 12 часов в одну сторону, но несмотря на трудную дорогу, Алие приезжает на заседания «окрыленная», потому что перед каждым заседанием огромное количество людей говорит ей: «держись мы с тобой, не сдавайся, правда на вашей стороне» – передает она слова коллег и друзей.

Семья Абхаировых живет в том же Красногвардейском районе, Алие говорит, что не знала о том, что 14 февраля обыски шли еще в двух семьях. «Да мы (имеются ввиду три семьи: Эмирусеиновых, Абхаировых и Абдулганиевых – КР) не общались никогда сильно. Были знакомы, но так, чтобы дружить – не было. А вот сейчас вся эта ситуация с нашими мужьями и сыновьями, очень нас сплотила».​

Семья Арсена Абхаирова

Жена Арсена Абхаирова Азизе, вспоминает, что во время обыска в их доме маме Арсена стало плохо: «утром мама проснулась раньше, пошла в ванную, а когда вышла – увидела кучу людей в масках в комнате. Ей практически сразу стало плохо. Я начала просить вызвать «скорую», но сотрудники ФСБ просто стояли на нее и смотрели, как она бегает в ванную вырывать и обратно ложится на диван. Потому что у нее поднялось давление, как нам потом сказали врачи, у нее было предынфарктное состояние». Ранее, во время судебного заседания, Арсен Абхаиров заявил, что подписал протокол в обмен на то, чтоб его матери вызвали карету «скорой помощи». Азизе говорит, что не слышала этого, но «была в шоке», когда увидела, что муж подписывает протокол после обыска в их доме. «Я думаю, они таким образом пытались выбить у него определенны показания. Жизнь матери она же всегда дороже, правильно? Когда ты смотришь на свою мать, а она лежит и тебе ставят условиt: хочешь, чтоб она здесь умерла? Или же мы вызываем «скорую» и она останется жива. Любой сын выберет подписывать».

Семья Абхаировых воспитывает двух детей: годовалого сына Эмира и трехлетнюю Медине. Азизе рассказывет, что на момент обыска, Эмир был совсем маленький и ничего толком не помнит, а Медине запомнила все хорошо.

– Медине, расскажи пожалуйста, где папа?

– Забрали в командировку.

– А кто забрал?

– Черные люди в масках, в таких шапках и вот с такими черными руками.

Мама девочки, Азизе говорит, что после обыска ребенок долго находился в шоковом состоянии. На момент обыска в 2019 году ей было два с половиной года. «У нее шок был, когда она глаза открыла. Каждое утро она просыпалась и рядом с ней были мама и папа, и тут она просыпается, а кроме мамы с папой в комнате еще толпа людей в форме и с оружием».

Обыск в доме Абхаировых проходил рано утром, как и у всех остальных. Азизе вспоминает, что ни один из силовиков, ни следователь не надели бахилы. «Мы их просили, говорили, что совсем крошечный ребенок дома, но они как были в обуви уличной, вот в ней по нашим паласам и ходили. Нам не дали сделать ни одного звонка, а на все вопросы отвечали, что нам ничего не положено».

Согласно материалам дела, по версии стороны обвинения, «собрания» Рустема, Арсена и Эскендера проходили в доме у Абхаировых. Жена Арсена на это пожимает плечами: «я вообще не понимаю, с чего они это взяли. У нас дома постоянно были друзья Арсена, абсолютно разные люди. Каждый день дома были гости. Как они в дружеских встречах увидели какие-то собрания партии, я не понимаю».

С момента этапирования мужа в Ростов-на-Дону, Азизе не видела его ни разу. Говорит, что вместо нее на суды ездит мама Арсена, но сама женщина очень хочет попасть на заседание: «у нас двое маленьких детей и кто-то должен быть с ними. Это или я, или мама Арсена. Я специально отняла ребенка от груди, чтоб у меня была возможность поехать. Очень хочется увидеть мужа и поэтому нужно чем-то жертвовать».

Семья Эскендера Абдулганиева

Крымскому татарину Эскендеру Абдулганиеву 21 год. Он – самый младший фигурант в истории всех уголовных дел по «Хизб ут-Тахрир» в Крыму. Во время обыска в одной из коробок было найдено несколько номеров журнала «Аль Въай» за 2003 год. «По версии следствия, мой сын увлекся партией Хизб ут-Тахрир в пятилетнем возрасте» – пересказывает материалы дела мама Эскендера, Эмине.

На судебные заседания в Ростов мама Эскендера ездит с упаковкой обезболивающих. Говорит, дорога в 12 часов в сидячем положении очень тяжелая для ног и спины. «Эти судебные заседания, это реально какой-то цирк. За такое держать людей? За то, что они разбирали тему опеки над детьми? Я до сих пор не могу отойти от услышанного на суде».

Во время последнего заседания Эскендер написал на листе слово «Коран» и показал слушателям. Как пояснила его мама, Эмине, во время этапирования Эскендера из Крыма в Ростов-на-Дону, ему не разрешили забрать из симферопольского СИЗО свой Коран, и он таким образом просил, чтоб отправили его через передачу или посылку: «нам не разрешают разговаривать, поэтому, чтоб не говорить голосом, он написал на листочке».

Во дворе дома Абдулганиевых висит боксерская груша и стоит мопед. Эскендер с детства увлекается боксом, тхэквондо и вольной борьбой. «Мопед тоже сына?» «Нет, это мой – улыбается Эмине и поясняет, – я зарабатываю тем, что готовлю горячие обеды и развожу их. Что-то вроде доставки еды. Не люблю автомобили, на мопеде очень удобно: пока все в пробках тянутся, ты раз – и проскочил между машинами. До ареста сына он мне постоянно помогал, а сейчас я сама и готовлю и вожу».

Мама Эскендера рассказывает, что во время утреннего обыска, сама открыла дверь силовикам и пошла будить сына: «я пошла в комнату будить сына, за мной забежали сотрудники в масках и начали кричать: лечь на пол, руки за спину!» Эмине говорит, что не поняла, для чего это было сделано, если дверь уже была открыта и сопротивления никто не оказывал.

«В соседней комнате спала моя младшая дочка, сестра Эскендера и она, конечно, испугалась ужасно от этих криков. У нее жуткий стресс уже год, она стала бояться сама спать и практически ничего не ест. У девочки в двенадцать лет третья стадия анемии (патологическое состояние, которое характеризуется пониженным уровнем гемоглобина в крови – КР) из-за того, что она толком ничего не ест».

Арест Эскендера пришелся на 14 февраля: «день влюбленных, и я помню, когда у нас шел обыск, у входных дверей стояли силовики российские, и пока их коллеги там переворачивали наши вещи, они здесь рядом со мной обсуждали, кто что подарит сегодня своей девушке, какие подарки они приготовили и что бы хотели получить от своих любимых» – пересказывает Эмине Абдулганиева тот день.