Ахметов, братья Клюевы и все-все-все: расследование о нарушении санкций в Крыму

Полтора года журналисты телеканала «Настоящее время» – проекта, созданного Радіо Свобода с участием «Голоса Америки», и антикоррупционного движения «Муниципальный сканер» исследовали бизнес в аннексированном Крыму и обнаружили доказательства того, что свыше сотни компаний нарушают международные санкции. Все три части расследования под названием «Крымские архивы» можно найти на сайте «Настоящего времени» и на Крым.Реалии.

Кто из украинских бизнесменов до сих пор контролирует свои активы в Крыму? Какие схемы создают для обхода санкций? И какая ответственность предусмотрена украинским законодательством для компаний, которые продолжают работать на территории аннексированного полуострова? Об этом в эфире Радио Крым.Реалии ведущая Алена Бадюк беседует с украинским журналистом, соавтором расследования Григорием Пырликом и украинским юристом Виталием Власюком.

– Григорий, как вам удалось раскрыть схемы нарушения санкций в Крыму?

Пырлик: Основную работу по расследованию сделали двое наших коллег – Михаил Маглов и Кристина Закурдаева. Они работали с документами полтора года, накопали очень большой архив информации в реестрах и нашли около сотни компаний, которые нарушают санкции. Это совершенно разные структуры, чьи владельцы и россияне, и украинцы, есть и европейские компании. Мы с коллегой Романом Суханом подключились на финальном этапе – нашей задачей было написать тексты и перепроверить информацию. Мы сидели и думали, какое из этих расследований будет резонансным, что представляет интерес, и, конечно, ориентировались на громкие имена. Было интересно проверить объекты, связанные с самым богатым человеком Украины Ринатом Ахметовым и другими бизнесменами, бывшими чиновниками.

– Были ли фигуранты, не попавшие в публикацию?

Пырлик: У нас были документы на Анатолия Франчука и его сына Игоря Франчука. Младший в свое время был зятем Леонида Кучмы. Но, проверив информацию, мы убедились, что сейчас они уже не настолько влиятельные на полуострове, как когда-то. Есть вилла, которая находится в Алупке и оформлена на кипрскую фирму Франчуков. Нам показалось, что это недостаточно крупно, как, например, в случае с тем же Ахметовым. Надо сказать, что его компания «СКМ» отрицает всяческий контроль над бизнесом в аннексированном Крыму, хотя объекты у них в свое время были. Сейчас «СКМ» утверждает, что где-то ввели временную администрацию, где-то российская власть выставила на торги имущество. Так произошло с имением Рината Ахметова «Новый Кучук-кой», по которому российские суды приняли решение о принудительном выкупе. Мы проверили: объект действительно забрали.

– В расследовании был раздел про «непризнанный детский лагерь» – это о чем?

Пырлик: До аннексии у Ахметова был детский лагерь «Берег» в Алуште, он достаточно крупный – его называли вторым после «Артека» по условиям, по популярности. С одной стороны, компания «СКМ» утверждает, что контроль над объектом потерян еще в 2017 году, что подконтрольная России власть ввела здесь временную администрацию. Но связавшись с директором, который работает там с 2010 года, я получил ответ, что «СКМ» по-прежнему владеет лагерем. Он посоветовал обратиться к ним за комментарием, но сказал, что никакой временной администрации тут нет. Мы давали эти две позиции в своем тексте.

– Компания «СКМ» официально настаивает, что будет бороться за свое «национализированное» имущество в Крыму в международных судах.

Пырлик: Надо сказать, что они вели долгие процессы в подконтрольных России судах в Крыму. У нас двойственное отношение: стоит ли украинским компаниям обращаться в подконтрольные России суды? Ведь таким образом они, получается, признают юрисдикцию. Но позиция «СКМ» такова, что другого варианта в тех условиях не было.

– Братья Андрей и Сергей Клюевы – люди из близкого окружения беглого президента Виктора Януковича. Оба сейчас находятся в международном розыске, против них были введены персональные санкции, которые впоследствии сняли. Что за история с их имуществом?

Пырлик: Еще до аннексии братья Клюевы обзавелись сетью солнечных электростанций на территории полуострова. Много наших коллег писали о том, что это мошеннический бизнес: они брали деньги в украинских государственных банках, строили электростанции и не вернули кредиты до сих пор. Полученную электроэнергию они сбывали по выгодным тарифам в пять раз дороже рыночных, потому что считалось, что это возобновляемый источник энергии, что это экологично. На момент аннексии у Клюевых было 34 компании в Крыму, из них восемь стали банкротами, поскольку кредиты они брали и в украинских, и в российских банках. Суммы огромные: эти компании должны «Сбербанку России» 5 миллиардов рублей. Что касается остальных, фирмы-владельцы не менялись: кипрские, австрийские, голландские и так далее. Там есть люди, связанные с бизнесом Клюевых: например, один из менеджеров раньше руководил заводом в Бахмуте, который однозначно связан с братьями. То есть, мы не нашли документы о том, что владельцы именно Клюевы, но есть множество косвенных признаков того, что бизнес за ними до сих пор остается. Мы посылали запросы, но никакого ответа не пришло.

– За вопросы, связанные с нарушением санкций, в Украине отвечают СБУ и Совет национальной безопасности и обороны. Вы общались с этими структурами на предмет своего расследования?

Пырлик: Я отправлял запрос в СБУ, когда нас интересовала компания VS Energy – там просматриваются интересы российского бизнесмена Евгения Гинера, а также Михаила Воеводина. Точнее, в структуре собственности есть их жены. Есть там еще Александр Бабаков – член Совета Федерации России. В Украине он под персональными санкциями, но в 2017 году фирма, предположительно связанная с ними, купила предприятие «Черновцыоблэнерго». Формальными владельцами были западные компании, поэтому запретить сделку не могли. Так вот, мы отправляли запрос в СБУ, и нам ответили, что это конфиденциальная информация, и конкретики мы не получили.

– Виталий, насколько вопрос обхода санкций регламентирован в украинском законодательстве?

Власюк: Недостаточно хорошо. Все равно остаются пути для того, чтобы эти санкции обходить. Я бы даже сказал, что это больше репутационный момент. Те компании, которые себя уважают и хотят работать с серьезными западными компаниями, не полезут в такие схемы. Те, кто себя не уважает по разным причинам, готовы использовать разные схемы. Тем более, в Украине в правовом поле есть целая «серая зона» – «ДНР», «ЛНР», и паспорта людей, связанных с этими территориями, очень активно используются в подобного рода схемах. К сожалению или к счастью, мы не готовы к санкционной войне так, как это делает Запад. У нас всегда пытаются подогнать такие вещи именно под финансирование терроризма, потому что это дает возможность сразу бить очень серьезно. Но на более простом уровне ответственности нет, а обходные маневры часто происходят довольно безнаказанно. У нас очень мало сказано о деятельности офшоров. В принципе, это демократичный подход, но, тем не менее, он используется людьми, которые пытаются нажиться на национальных проблемах.

– Спасибо. Григорий, подытожьте: санкции действуют?

Пырлик: Основываясь на материалах, которые мы исследовали, получается, что, скорее, нет. Причем, не только украинская власть не особо на это реагирует, но и Кипр. Мы отправляли туда запросы и пытались звонить в кипрские службы, но не получили никакого ответа. Позиция Еврокомиссии: контролировать соблюдение санкций должна каждая страна отдельно, но особого прогресса в этом деле среди стран Евросоюза нет.

(Текст подготовил Владислав Ленцев)