Победа в ядерной игре против путинской России

На прошлой неделе в сети велось обсуждение теории ядерной игры с Випином Нарангом, профессором политологии в Массачусетском технологическом институте и автором книги «Ядерная стратегия в современную эпоху». Профессор считает, что ядерная война - это не игра. «На самом деле речь идет о логической стратегии, - объяснил Наранг, - как ваш противник ведет себя в зависимости от ваших действий и как вы реагируете на его реакцию по отношению к вашим действиям».

Президент Дональд Трамп встречается с Ким Чен Ыном во Вьетнаме на следующей неделе. Я не ожидаю увидеть в этой встречи стратегическую логику, особенно когда самопровозглашенный «лучший переговорщик в мире» сядет с мономаниакальным лидером голодающего полицейского государства. Я также не считаю Северную Корею жизнеспособной ядерной угрозой для США или нашим союзником. Ким может быть расстроен, но он не кажется суицидальным типом.

Настоящие проблемы - две другие великие военные державы, Китай и Россия. Первая грозная, но вряд ли (по крайней мере, на данный момент) может разжечь даже малейшее военное недовольство. Россия - это подстановочный знак. Как мы видели на Украине, Владимир Путин любит вести войну другими способами: пропагандой, дестабилизирующей политикой, вооружением сепаратистских группировок и отправкой так называемых зеленых человечков, чтобы дать себе фиговый листок правдоподобного отрицания. Путин не обескуражен, но он экспансионист, мечтающий восстановить не столько Советский Союз, сколько Евразийскую империю, к которой стремились цари, но так и не достигли цели.

Есть старая фраза, приписываемая Ленину: «Вы исследуете штыками: если вы найдете кашу, вы нажимаете. Если вы найдете сталь, вы уйдете». Штык Путина включает в себя более 4000 развернутых и накопленных ядерных вооружений и я беспокоюсь, что он может сделать с ними.

СМИ: Мы начали нашу дискуссию с Северной Кореей и Азиатско-Тихоокеанским регионом. Итак, давайте переключимся на Европу и на выход США из договора о ядерных силах средней дальности. Было ли это ошибкой, а не попыткой исправить ситуацию?

Випин Наранг: Россия нарушала его как минимум пять лет назад. Но то, как мы сначала пошли на это - угрожая немедленно начать односторонний вывод, а не консультироваться с союзниками и сформировать единый фронт против России, - вероятно, не было идеальным с точки зрения управления альянсом и получения поддержки со стороны НАТО. Я не думаю, что было бы лучше самим тихо нарушать договор, угрожая разработать и развернуть системы наземного запуска, которые нарушали договор, или сказать: «Послушайте, этот договор разваливается, потому что другая сторона нарушает его и мы собираемся отозвать на законных основаниях». Реальность такова, что США действительно не нужны системы наземного запуска средней дальности в Европе, чтобы сдерживать Россию. И мы обошлись в Восточной Азии без них. У нас есть системы воздушного и морского запуска. Может случиться так, что вы захотите дать себе возможность использовать систему наземного запуска, но они потенциально очень уязвимы. Развертывание систем на Гуаме потребует разработки новых систем наземного запуска с большей дальностью полета. И вы, очевидно, не можете развернуть их на Тайване, не дав китайцам аневризмы. Таким образом, ваши возможности в Восточной Азии ограничены.

СМИ: Есть ли шанс заключить новое соглашение о ракетах средней дальности в переговорах о возобновлении нового договора СНВ до истечения срока действия?

В.Н .: Я не умру на холме за INF, но я буду за Новый СНВ. Это хорошо для американской и глобальной безопасности. Я беспокоюсь, что если вы начнете связывать INF с новым расширением START, русские могут просто сказать, что они не собираются играть в эту игру, что системы INF слишком ценны для их европейской стратегии. Таким образом, учитывая российские нарушения и отсутствие у них желания вернуться к согласию, я бы лучше отпустил INF на этом этапе, чем пытался связать их и заставить Россию уничтожить все это. Новый договор СНВ так важен.

СМИ: На прошлой неделе вы дали нам хорошее представление о стратегическом мышлении Ким Чен Ына, а каково оно у Путина?

В.Н .: Он, видимо, заново открыл свой моджо. Все системы, которые Россия разрабатывает и разворачивает, представляют реальную угрозу для Европы. Есть разумные опасения, что его аппетит может быть больше, чем просто Крым и Украина. Это может быть русскоязычное население стран Балтии. Многие из этих систем предназначены для поддержки потенциально наступательных военных или принудительных действий против этих государств. Россия считает, что она в состоянии силы и использует разногласия внутри западного альянса и в самой Европе для достижения своих политических целей.

С ядерной стороны США меня беспокоит то, что, например, «Обзор ядерной политики» администрации ищет технические решения политической проблемы. Нам нужна лучшая политическая стратегия, и я думаю, что она включает в себя более сильное традиционное сдерживание и сплоченное управление альянсом. Ядерное оружие появляется в сознании русских только в том случае, если оно начинает проигрывать обычную войну, а вы оказываете давление на Россию. Но более широкий вопрос заключается в том, как вы к этому моменту пришли в первую очередь, и он не будет решен простой разработкой нового ядерного оружия малой мощности.

СМИ: Поверит ли Путин в обещание НАТО?

В.Н .: Я думаю, что сейчас он видит разделение в Европе. Он пахнет кровью в воде. И это на нас. Сплоченность Альянса развалилась, и это реальная проблема в сдерживании России. Если он увидит разногласия в альянсе, вопрос о том, придут ли США к защите восточноевропейских государств, может подтолкнуть его на это.

TH: Я знаю, что мы уже говорили об этом, но существует ли такая вещь, как ограниченная ядерная война?

В.Н .: Я думаю, что ядерное оружие - это ядерное оружие. Каждый раз, когда у вас есть ядерное оружие, мы находимся на неизведанной теоретической и практической территории. Не следует предполагать, что любая ядерная война, как только она начнется, останется ограниченной. Мы начали разговор с теории игр. Существуют теоретико-игровые модели, в которых вы можете ограничить первое использование, и все кончено. Но это то место, где психология и эмоции, стресс ситуации на том, как реагируют люди, должны быть введены в эти стерильные модели. Потому что, как только ядерное оружие сработает, просто невозможно предсказать, как противник ответит.